СТИХИ.

 

[В главное меню]                                                                               

В этом мире холодных ночей,

Среди пепла разбитых надежд.

Остриями кромсающих дней,

Голоса оглушенных невежд.

 

Сны из соли песка и любви,

Беспробудно бы спать, да не так.

Кровь на пальцах и соль на губах не твои,

Остальное белеющей Леты пустяк.

 

Смех теней по углам на проселках дорог,

Дрожь в устах и в душе ледяная тоска.

Мог-не-смог или смог я пройти сто дорог,

Постарел я на годы или злые века.

 

Но не видел роднее тебя и роднее тепла,

Что дарила ты в звездах и солнце любовью согретом.

Ты была, ты плыла, ты летела и все же… ушла…

Тем безумно-счастливо-раздето-ребяческим летом…

 

 

Я знаю боль разлуки и полет,

Когда душа как райский сад цветет.

В тоске ночей и суматохе дней,

Тебя нет ближе, нет тебя родней…

Скучаю без твоей улыбки, взгляда,

Без рук тепла и смеха, как награда,

Тоскую… боль в душе храня,

Хоть знаю, что не любишь ты меня.

И что тоске не будет окончанья,

За встречей новой – новое прощанье…

Но я люблю, как прежде, как когда-то,

Но ты уходишь в тишину заката.

И остается новой встречи ждать,

 

 

В пустыне чахлой и скупой,

На почве зноем опаленной.

Евреи шастали толпой,

Тропою той вовек не тленной.

 

И я, уж стар, и слаб и сед,

Вкус манны знаю не со слов.

Я, Моисей, их турагент,

Вожу в пустыне средь песков.

 

Моря раздвинуть не в первой,

На горку к богу мне забраться.

Не трудно, но вот с той толпой,

Никак вовек не разобраться.

 

Уж сорок лет как сорок дней,

Веду к земле обетованной.

Той самой что всех стран родней,

Той самой, призрачно-желанной.

 

А эти изверги меня, уже порядочно достали,

То есть хотят, то пить давай.

Ох если бы только они нали,

Как сладок тот, далёкий рай...

 

Уже бы вместе харакири,

Себе заделали давно.

А так... лишь ноги словно гири,

Переступаю... все равно....

 

Но что это? Я вижу свет!

И плеск воды и воздух свеж!

О неужели есть ответ,

На волпи тысячи невежд!

 

О неужели та земля,

Что предсказал всевышний наш!?

Но нет... увы... спешили зря...

Один пустой, простой.... мираж.....

 

выхожу однажды в поле,

тут садица пепелац,

 из него на меня двое,

 чукча и еврей блин Кац,

говорят ломая руки,

 ну папал ты нам пацак,

 и теперь давно от скуки,

 я терзаю в носе цак.

Пепелац летая быстро

 меж планетами бэ цэ,

жрет бальшущие канистры,

 драгоценноко кэцэ.

Прилетаем на планеты,

 выползаем, сразу КУ!

А потом страдем гдето

 по психушкам, раз КУКУ.

Раз куку и два куку

сидят пацаки на суку,

 а чатлане в хоровод,

 дружно КЮ! орут весь год

 мне бы цык давно с гвоздями,

 да идитя туда сами!

 

 

 

ТОСКА ИМПОТЕНТА.

 

Я вас любил, любовь еще быть может,

А может и не может уж совсем...

Но пусть вас это нифига не гложет,

Стояк он был когда-то без проблем.

 

Ну а теперь, безмолвно безнадежно,

То робостью, то ревностью томим.

Скучаю я по молодости нежной,

В которой вас любил и был любим.

 

В которой я хотел и даже мог,

Сплетенье было тел и рук и ног.

Прощаю все вам, ибо злейший враг,

Даа... возраст... отобрал стояк...

 

Но не печальтесь, ведь виагра есть,

Спасет она и молодость и честь.

Стремленья юности подхватил новый бал,

И вспомню, как когда-то вас... любил....

 

Средь толпы одиноких, усталых людей,

В хороводе потерянных душ.

Протекают сквозь пальцы призраки дней,

Не надеясь на лучшее уж…

Но в потоке всех серых и мрачных людей,

Что я вижу? Иль это лишь призрак мечты?

Образ твой в одеянии сотен цепей,

И впиваются в плоть их немые шипы….

Взгляд безмолвно-отчаянно-робкий,

Волен бить и кромсать, но молчит.

Я в волнении тихий и кроткий,

Подошел…, слышу – мне говорит….

«Я, любовь… В этом мире подлунном,

Я когда-то хозяйкой была.

Мне дарили рассветы красу каждым утром,

Птицы – нежность и верность крыла…

Мне слагали сонеты, и в вихре сердец,

Танцевали лишь мне, вознося до небес,

Песни света, добра… но пришел им конец,

Разуверился мир. Стал мой лес,

Темен, сыр, неуютен, правдив,

Места нет для мечты в нем уж боле,

В цепи чувства сковало, и нет хуже боли,

Чем цинизма, реальности, горя мотив…»

Так сказала любовь, я услышал едва,

Как из губ долетели мне эти слова.

И опять звон цепей, снова боль и тоска,

 

Застучало в груди, застучало!

Снова сердце качает кровь!

Зазвучало в груди, зазвучало!

В сердце чувство, да - это любовь!

 

Снова тихи бессонные ночи,

Проведенные в мыслях о ней.

Снова хочется что – то мне очень,

И найти не могу – хоть у бей!

 

Все поля и леса, я давно обошел,

 

Я хожу как убитый и делаю вид,

Что краса мне твоя не знакома.

А в душе точно воин на поле убит,

Сладкой пыткой ласкает истома.

 

Грусть-печаль заливаю отборным вином,

Только чую  - мне этого мало.

Лишь увижу твой взор с бровью, что ободком,

Снова в сердце упрямое жало.

 

Стыдно мне признаваться, давно поражен,

Красотою твоей и разбит и сражен.

Подари только взгляд средь унылых ночей,

И позволь мне назвать тебя милой… своей…

 

Все отдам, все спущу, на последний свой грош,

Накуплю тебе сластей и все что ты хош.

Мне не жалко, гори оно синим огнем,

Лишь бы он отражался в лике твоем.

 

Лишь бы он согревал твои ночи и дни,

И глаза, что упрямой гордыней полны.

Не гони ты меня, я прошу, не гони,

Я люблю, в том своей я не вижу вины.

 

Виновата судьба, что связала с тобой,

Улыбнись и я в омут вперед головой.

И в бездонную пропасть паду прямо вниз,

 

Нас целая рать!

 

Я сру на все, на что никак не срал,

На пиво, водку, листья и цветы.

Я сразу на день, на ночь, на беломорканал,

Насру на память, буквы и мечты.

Насру на стены, пол, на крышу дома,

Пущай воняет там как никогда.

Я срал так сильно, искренне, знакомо,

Как срал всю жизнь, быть может срал всегда!

Я сру на боль, на вечность и разлуку,

На мрак, тоску, депрессию ночей.

Я сру, скорее подставляейте руку,

Ага, не видел мир подобных сволочей!

Я сру на море, на пейзаж весенний,

На солнце и тепло и на дожди.

Я сру средь вздохов, стонов, офигений,

Я сру, Я сру, скорее же не жди!

И присоединяйся ты ко мне,

Всю землю обосрем! И при луне,

Мы срем на вой цепных, бродячих псов.

На свет, на тьму, на сопли и на кровь.

Не срем мы лишь на песика Тотошку,

Он милый, добрый, славный и хороший….

 

Все прошло…

 

И боль прошла и слезы опустели,

И жизнь начата с белого листа.

Но почему на сердце лишь метели,

Лишь холод жизни, только… пустота?

 

Голодным зверем душу треплет адом,

Без боли болью радуя меня.

Насмешкою сверкая голым задом,

Не позволяя вновь зажечь огня.

 

Прошло, совсем прошло и что же,

Осталось что в душе моей?

Лишь память губ и рук и кожи,

И пустота унылых… дней….

 

Все прошло….

 

Все прошло и нахер да и похер,

Да с хера ли думаю о ней?

И лелею в сердце эти крохи,

Драгоценных незабвенных дней…

 

Лишь полуфразы, полудиалоги,

Осколки вазы, что не склеить вновь.

С небес глядя, смеются только боги,

Нам в наказание пославшие – любовь!

 

Зачем храню гроба воспоминаний,

Зачем лелею трупы прежних лет.

Когда среди ребяческих лобзаний,

Стирался вкус и запах да и цвет.

 

Себя не помня помнили не много,

Стремясь гореть всё ярче и звончей.

Сгорели быстро, сильно и убого,

В склеп запихнув остатки прежних дней.

 

Душа лежит.. и саваном объята,

Воспрять не может, цепи на костях.

Любить тебя она не виновата,

 

Твой новый рай, мне адом отзовется.

Твои мечты – кинжалы для души.

Твоя душа восторгом разольется,

 

Нечто.

 

Туманность бытия,

Сомнения на грани.

Сегодня «Я твоя!»,

А завтра, кто помянет?

Сегодня суета,

А завтра забытьё.

Казалось неспроста,

Украдено твоё.

На самом деле ты,

Обману был лишь рад.

Никто не крал мечты,

Ты сам в них виноват.

Нам выдано на час,

Сплетенье наших тел.

И души пьют за нас,

Божественный удел.

И смысла в этом нет,

Разбиты зеркала.

Закончился обед,

И молодость… ушла…

И послевкусьем слов,

 

Снова ночи вечная скука,

Зазывает всех демонов ада.

Снова боли сладчайшая мука,

И забвение, как награда.

 

Пробужденье – рывок из плена,

Белых простыней ад разорвав.

Натыкаюсь на истины стену,

Что пророчество мне даровав,

В уши шепчет мне, злобы своей не тая,

«Не твоя она…. Не твоя…..»

 

Усталый бег… забытого признанья,

Усталый век… испорченных людей.

За встречей вновь… сулит нам расставанье,

 

 

 Продолжение следует....    

                                            

   [В главное меню.]